Каким образом игра присутствует в системе образования?
Каждый понедельник в 17:00 Антонина Цицулина ведет авторскую программу «Да-Игра!» на канале Mediametrics, в которую приглашает своих гостей. В передаче, посвященной играм, которые учат, приняли участие директор Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования, кандидат педагогических наук, профессор Татьяна Владимировна Волосовец и основатель и генеральный директор компании «Научные развлечения» Олег Александрович Поваляев. Предлагаем вашему вниманию интервью, созданное на основе этой передачи.
Антонина Цицулина: Говорить мы сегодня будем об играх, которые учат: что такое в целом образовательная игра, каким образом она присутствует в системе образования. Надо сказать, что для традиционной игрушечной отрасли это новый рынок в Российской Федерации в отличие от больших международных рынков. Здесь есть, на мой взгляд, есть какое-то противоречие между тем, что специалисты считают, что игра — это свободная деятельности детей и, зачастую, рассматривают образовательные игры, как «методические пособия и материалы». Наверное, Татьяна, об этом расскажет лучше. Но первый традиционный вопрос не об этом, а о любимой игрушке детства. Татьяны, какая она была?
Татьяна Волосовец: Мы росли в те годы, когда у нас не было такого изобилия игрушек, как сейчас, и они имели достаточно большую ценность. Не в смысле финансовой или экономической ценности, а ценности смысловой. Всякая игрушка, которая появлялась у ребёнка того поколения, которое я представляю, это была Игрушка с большой буквы. Две игрушки, которые, к сожалению, не сохранились физически, но остались в моей душе и в моей памяти — это серенький зайчик, с абсолютно грустными, я бы даже сказала, полными слез глазами. Его всегда было жалко, хотелось прижать к себе, пожалеть его, погладить по голове. И кукла, обычная кукла, которую сделали на советской фабрике в одном из советских городов того времени. Куклу звали Танечкой, а меня звали Татьяной. У нас получался с ней такой очень правильный тандем строгой мамы и маленькой дочки. Вот те две игрушки, которые запомнились на всю жизнь и какие бы игрушки потом у меня не появлялись (мне дарили кукол, привезённых из ГДР, у меня была железная дорога — мечта любого ребёнка, не только девочки, но и мальчика), но запали в душу вот эти два персонажа. Один совершенно жалкий и второй, с которым можно было производить всякие педагогические эксперименты.
Антонина Цицулина: Олег, а у вас?
Олег Поваляев: У меня был железный конструктор. Это та вещь, с которой у меня связано много лет. Я отлично помню этот пахнущий специальным каким-то запахом железный, чёрный конструктор «Механик N2».
У меня родители всегда почему-то покупали игрушки чуть дальше, чем я был по возрасту, и книжки «на вырост». В конструкторе была куча всяких мелких деталюшек. И когда я уже подрастал и пытался сделать конструкции, которые были в конце книжки, то я с ужасом понимал, что у меня не хватает деталей. Поэтому какую-нибудь большую машинку или сумасшедший кран мне не удавалось сделать, потому что не хватало какой-то категорической ерунды. И вот, наверное, видимо, за такие мои страдания, когда я уже подрос, мне купили такой большой конструктор N5.
Я собрал этот огромный портальный кран, но не было такого кайфа, как от предыдущих станочков. Но там было всё по-серьёзному, там была модель сверлильного станка, его можно было сделать, он крутился. Там была модель токарного станка, его тоже можно было сделать, он был железный, и он крутился. Сейчас мы пытаемся делать опять заново то, что уже было создано. Вот эта STEAM-овская история в 63-65-м году, она была в полный рост, это было совершенно серьёзно.
Татьяна Волосовец: Я бы сказала, STEAM-овская история началась не в 65-66-м, а в 1837. Когда появились первые «Дары Фребеля», и когда впервые игра стала обучающим понятием. А до этого детей учили в виде лекции. Это история педагогики и все, кто учился в педагогическом ВУЗе, это хорошо знают. Для всех детей в Германии, а господин Фребель родом из Германии, любой материал подавался в виде лекции.
Антонина Цицулина: Игрушек не было.
Татьяна Волосовец: Палочки, камушки, а вот игрушки, которые собственно изготовлены были с обучающей, развивающей целью, были изобретены Фребелем в 1837-м году. «Дары Фребеля» предполагали постройку башни, моста, зданий, есть того, что видел ребёнок вокруг себя в те далёкие годы 19-го века. Это и отображалось в его игре. Тогда впервые и появилась обучающая игра.
Антонина Цицулина: Хочу сказать, что и сегодня фабрики, в том числе в России делают «Дары Фребеля». Мне, правда, всё время интересно, есть ли какие-то интеллектуальные права у кого-то? Но продолжим нашу передачу и я жду от вас, уважаемые гости, короткий рассказ о вашей деятельности, и какую профессиональную цель, наверное, приоритетную или главную, вы бы хотели достичь сегодня.
Татьяна Волосовец: Я директор института, мы занимаемся разнообразными исследованиями фундаментального и прикладного характера. Мои научные интересы лежат в области детствосбережения, и как раз сейчас они совпадали с интересами страны. Мы знаем о том, что сейчас большая, огромная, я бы сказала, программа разработана по реализации десятилетия детства. Моё личное совпало с тем, что сейчас делается в стране. Это, наверное, тот редкий случай, когда здорово, что так всё получилось. Хотя, могу сказать, мы прилагали к этому достаточно серьёзные усилия.
Чего бы я хотела на сегодняшний день? Мне бы хотелось, конечно, чтобы в каждой образовательной организации — детский сад или школа, или учреждение среднего профессионального образования, техникум, например или колледж, или ВУЗ — всё-таки свободной игре ребёнка или уже почти взрослого отдавалось как можно больше времени. Игра важна не только для детей. Для чего должны играть дети, подростки и даже взрослые? Для того, чтобы мотивировать себя к принятию решения. Развивать свою фантазию, своё воображение. Креативная личность, личность творческая может родиться только в игре. Слушая лекцию, ни один студент не станет креативным, творческим инженером или специалистом. Просто слушая лекцию. Он её прекрасно запишет. Он ещё великолепно ее запомнит и сдаст на 5. Но что-то изобрести, что-то новое внести в нашу жизнь, этого не будет никогда. Поэтому игра важна для всех возрастов — в этом я не сомневаюсь ни минуты. Для людей с любыми талантами, любыми способностями, будь то способности в инженерных специальностях или для учителей, или для врачей, или для людей, которые строят космические корабли, для всех игра важна.
Антонина Цицулина: Спасибо большое. Олег, такой же вопрос к вам. Вы являетесь основателем, руководителем компании, которая уже не один десяток лет на нашем российском рынке. И вот именно сегодня, в этом сегодняшнем моменте очень коротко о вашей деятельности и, может быть, чуть подробнее, какую профессиональную цель Вы хотели бы достичь?
Олег Поваляев: Мне очень приятно говорить после выступления Татьяны, потому что мы как раз занимаемся тем, о чем она сказала. Дело в том, что мы играем на работе.
Татьяна Волосовец: Повезло.
Олег Поваляев: Вот потрясающе повезло, и дело в том, что когда мы назвали фирму «Научные развлечения», многие нам сказали: слушайте, вы что делаете, вы же поставляете оборудование в ВУЗы?! Больше, чем 10 лет тому назад, это был определённый риск. Но когда я попал на лекцию, которую читал профессор Гладун, то услышал очень любопытные слова: «Если я не развлеку студента, я ничего не смогу ему рассказать». И я подумал, что если уж профессор Гладун говорит о том, что он развлекает физтехов, то чего нам стесняться? Тогда мы и взяли это слово в название фирмы. Сейчас, как мы понимаем, это оказалось единственно правильным решением. Мы считаем, что научные развлечения — это вообще некоторый образ жизни, и мы пытаемся его пропагандировать, потому что сами получаем потрясающий кайф и считаем, что должны до максимального количества людей донести этот кайф. Потому что заниматься исследованиями, играя, — это действительно очень здорово.
Антонина Цицулина: Международная исследовательская компания, NPD Group, которая специализируется на исследовании игр и игрушек, по итогам 2017 года внесла в тренды — экспериментирование. Во всем мире дети всё больше играют в такой класс игр, которые производит ваша организация. Более того, с 9-10 лет дети не хотят играть в игры, они хотят оборудование, которое было бы как настоящее — настоящие станки, настоящая научная лаборатория. Но одно дело, что хочет ребенок и совсем другое — родители, которые принимают решение, в какие игры и сколько будут играть дети. И меня всё время интересует такой вопрос, а есть ли та или те идеальные игры, в которые родители обязательно должны играть со своим ребёнком. Вот буквально, одна или две, без которых — никак. Есть ли вот этот золотой актив в нашем игропроме, который должен быть обязательно в любой игротеке ребёнка?
Татьяна Волосовец: Очень сложно говорить об играх и детях вообще, потому что для каждой возрастной категории это свои игры. Например, в раннем возрасте нельзя обойтись без погремушки, игр-пищалок, которые развивают моторику и сенсорное восприятие. По мере своего развития у ребенка появляются те игрушки, с которыми можно уже играть не только рядом, но и вместе. Появляется сюжет, роли, и тогда возникают персонажи, например, куклы или машины, или что-то ещё, что необходимо для того, чтобы сюжет развить, а роли распределить. Сказать, что есть какая-то универсальная игра или универсальная игрушка, без которой жить никак невозможно, нельзя. Я бы не на этом акцентировала внимание, не на универсальной игрушке, а на универсальных игровых отношениях родителей с детьми. Вот это важно. Важно, чтобы ребёнок мог обратиться к родителю со словом «поиграй», и родитель в ответ не сказал: отстань, не до тебя, у меня много своих дел, мне нужно ответить на электронную почту, а ещё посидеть в социальных сетях. Поиграй? Давай! Родитель должен откликаться на этот игровой посыл. Мало откликаться, он ещё должен уметь играть. У нас родители совершенно играть не умеют. Мало того, и педагоги испытывают огромные трудности в игре. Поэтому не универсальная игрушка, а универсальные, необходимые для развития каждого ребёнка взаимоотношения между взрослым, значимым взрослым, родителем, мамой, папой, бабушкой, дедушкой и ребёнком.
Антонина Цицулина: Отличный ответ. А какие образовательные игры пользуются наибольшей популярностью у специалистов дошкольного образования?
Татьяна Волосовец: Дидактические, что тут греха таить. У нас традиционно к дидактическим играм тяготели педагоги просто потому, что там совершенно всё очевидно с правилами игры, ребёнок достаточно быстро усваивает эти правила игры. Но, мне кажется, что этого всегда недостаточно. Дидактическая игра — это и есть дидактическая игра. Мне кажется, гораздо важнее ребёнку для его социализации уметь играть друг с другом. Что такое свободная игра, игра в дошкольном возрасте? Это приобретение тех навыков, которые будут нужны ребёнку фактически всю его жизнь. Умение организоваться, выбрать лидера, или лидер сам может назначить себя. Договориться, кто какие роли исполняет, кто за что отвечает, как бы мы сказали, взрослые. Придумать замысел игры, поставить цель и довести этот замысел до конечной цели, посмотреть, всё ли так, как задумывалась по замыслу, отрефлексировать, исправить ошибки. Вы представляете, какие интересные действия проделывают дети в процессе игры? Они фактически проживают мини жизнь, то есть ту жизнь, которую мы все, взрослые проживаем в нашем производственном цикле, условно говоря. Ребёнку можно потренироваться в дошкольном возрасте в приобретении навыков 21-го века. Это же очень здорово! Но наши педагоги на это обращают крайне мало внимания. Я считаю, вот это задачка для педагогического сообщества.
Антонина Цицулина: Сколько времени должна минимально занимать такая игра?
Татьяна Волосовец: Вы знаете, игра может быть, как серия: сегодня начали, завтра продолжили и к пятнице завершили. Игра может начаться и закончится в один день. Сколько времени выделяется в детском саду на это, про это вопрос, верно? Очень мало. Если мы посмотрим в распорядок дня ребёнка, который проводит время в детском саду, то увидим, что на самостоятельную игру выделяется от 20-30 минут до часа. Всё, больше времени просто нет, потому что завтрак, занятия, после занятий прогулка, потом обед, сон, полдник. И вот только после полдника, если погода плохая и группа не идёт на улицу, вдруг образовывается вот это время, может быть, час, может быть, 20-30 минут, когда дети могут действительно свободно играть. В свободной игре дети сами фантазируют, придумывают, во что они хотят поиграть. Сами распределяют роли и испытывают от этого удовольствие. И вот на это удовольствие выделяется так мало времени в режиме дня.
Антонина Цицулина: Скажите, что нам необходимо делать, чтобы исправить ситуацию?
Татьяна Волосовец: Наша система образования, она всё-таки отвечает на вызовы общества. А вызовы таковы: родители хотят детей готовить к школе. Сколько бы мы ни говорили о ценности или самоценности детства, родители все равно рассуждают так: вот этот детский сад хороший, потому что ребёнок пришёл в первый класс, умея читать, писать и считать. Вот этот детский сад не очень: ребенок после него пошёл в школу и даже читать не умеет. И в этом смысле педагоги идут часто на поводу у родительского запроса. Как можно скорее усадить детей за парты, как можно скорее выдать им прописи, как можно скорее научить их читать, читать и писать. В последнее время эта тенденция несколько стала потише. Ещё пять лет назад это просто была какая-то катастрофа. Мы действительно считали это катастрофой. С пяти-шести лет у нас был не детский сад, а маленькая школа. Все детские сады, как один определяли то, что необходимо ребёнку как академический результат: читать, писать, считать. С одной стороны, родитель рад: смотри-ка, он в первый класс идёт, фактически, всему научен, значит, к шестому классу станет кем? Профессором! Так думает родитель. Но я считаю, это категорическое заблуждение, потому что если один ребёнок научился читать в 4 года, а другой в 7, ну, скажите, что такого ребёнок за эти 3 года прочитает?
Антонина Цицулина: Я думаю, что он очень много потеряет к 6 классу.
Татьяна Волосовец: Абсолютно.
Антонина Цицулина: Не научится командной игре, не проиграет все те проблемные и жизненные ситуации, которые ему необходимы, эмоционально не сможет прочувствовать то, что даёт для ребёнка игра. Я думаю, что этот вопрос — предмет очень серьёзной дискуссии, как производителей игр и игрушек, так научного и образовательного сообщества.
Татьяна Волосовец: Так и исследований, это предмет серьезнейших исследований.
Антонина Цицулина: Давайте мы этот вопрос вынесем на съезд работников дошкольного образования, который пройдет в ноябре этого года. Надеемся, что для научно-практической конференции «Игровая культура современного детства» коллеги выделят дискуссионную площадку. Если у нас есть поддержка науки и готовность промышленности, то теперь просто необходимо выстроить диалог с образованием. Потому что программы системы дошкольного образования являются их сферой компетентности.
А теперь поговорим о трендах. Олег, на Ваш взгляд, как руководителя компании, которая активно выходит на экспорт: какой главный тренд на мировом и российском рынке детских образовательных игр и игрушек?
Олег Поваляев: Фантастический сдвиг игры произошёл с появлением, естественно, электронных гаджетов и компьютерной техники. Они максимально перехватили внимание ребёнка. Учитывая богатейший контент, фантастическую привлекательность, они в каком-то смысле, на наш взгляд, парализуют сознание ребёнка и делают его зависимым от этих гаджетов.
Мы поставили перед собой задачу, используя этот тренд, и понимая, что против него можно противостоять, создав только нечто адекватное, сделать свою игру. И она появилась и пользуется сейчас популярностью — это #Наураша. В ней используются компьютерные технологии, но при этом есть реальная игра ребёнка с объектом. И это, на наш взгляд, создало просто взрыв следующих технологий, которые пошли за этим. Это было оценено, в том числе, и глобальным рынком. Сейчас мы готовим продукцию и для японского рынка, и уже для французского. И я уверен, что за этим продуктом будущее.
Антонина Цицулина: Вопрос из Фейсбука от Вадима Кубанова к вам: как Вы относитесь к 3D программам и фильмам или фильмам с применением технологии виртуальной реальности, имеющим обучающую или познавательную направленность. Может ли использование в обучении таких технологий нанести вред здоровью ребёнка, ведь их нужно смотреть в специальных очках или шлемах?
Олег Поваляев: Все крупные компании отказались от 3D телевизоров. Я думаю, что это ответ на вопрос. Это глобальный тренд — отказ от 3D технологии.
Татьяна Волосовец: Я бы сказала, это не здорово вообще, потому что для ребёнка, особенно для маленького, когда он погружается в виртуальный мир, стираются границы реального и виртуального. В этом смысле, конечно, для психики ребёнка — это очень плохо.
Олег Поваляев: Я думаю, это просто опасно.
Антонина Цицулина: Коллеги, спасибо за то, что вы были гостями нашей передачи. Приглашаю всех, кто интересуется индустрией детских товаров, работает в ней, каждый понедельник ровно в 17:00 смотреть и слушать передачу «Да-Игра!».
